С сайта
http://geophoto.ru/:
Творческое наследие Вадима Гиппенрейтера является общепризнанным национальным достоянием, а сам фотограф заслуженно носит негласный титул Патриарха российской пейзажной фотографии. Работы Гиппенрейтера сочетают в себе живописную художественность и академическую достоверность. Именно поэтому творчество Вадима Гиппенрейтера имеет большую историческую ценность, подобно другим выдающимся архивам своего времени, таким как архивы Сергея Прокудина-Горского, Александра Родченко, Евгения Халдея и других фотографов разных жанров и художественных направлений.
Творчество фотографа всегда автобиографично, но еще оно может быть национально или транснационально. Творчество Вадима Евгеньевича Гиппенрейтера – это пример абсолютно национального культурного наследия фотохудожника, всю жизнь посвятившего одной идее – идее красоты и разнообразия великой страны, в которой он жил. От самых дальних уголков Камчатки, самых высоких среднеазиатских гор, до леденящих побережий северных морей фотограф старался запечатлеть узнаваемые образы природы России и красоту ее состояний, что сближает его работы с лучшими живописными произведениями русских художников-классиков.
Помимо разнообразия тем и сюжетов, поражает методичность и неистощимое трудолюбие художника. Его архив насчитывает более 50000 фотографий, в основном сделанных на цветную форматную обращаемую пленку.
Идея природы Заповедной России, как общенационального достояния, является ключевой в творчестве Вадима Евгеньевича Гиппенрейтера. Можно с уверенностью сказать, что ни оному другому живописцу или фотохудожнику не удалось так глубоко и разнопланово реализовать эту тему в своем творчестве.
Вадим Штрик, главный редактор, ГеоФото
Вадим Гиппенрейтер о себе:
— Многие к слову фотограф приписывают – «художник», повышая свою значимость. И наоборот: сказать художнику, что его работы замечательные, как фотографии, равносильно оскорблению. Принципиальная разница в том, что художник напишет картину, сидя в пустой комнате. Картина – продукт его воображения, зрительного опыта и т.д. Фотограф оперирует реально существующими предметами. И то, и другое может стать произведением искусства. Или не стать. Просто не надо путать понятия.
— Политикой интересовался, только чтобы быть в курсе общей ситуации. А моя деятельность имеет прямое отношение к защите природы. Снимаю то, что мне близко, к чему имею собственное отношение: нетронутую, без телеграфных столбов и заводских труб, природу. Стремлюсь в места, куда нельзя проехать на машине. Привезенный фотографический – результат моих ощущений состояния природы, ее цельности и гармонии в данный момент. А фотоаппаратура – лишь инструмент, которым нужно владеть, чтобы получить этот результат.
— Работаю все время, Собираю «свою» заповедную Россию: нетронутую природу, памятники архитектуры XII-XVIII веков, органично вписанные в окружающий ландшафт. Вершина русского – древние иконы и фрески. То, что один человек может сделать за свою жизнь – лишь фрагмент картины, Хорошо, если такая мозаика когда-нибудь сложится.
— Снимаю природу, потому что по своему восприятию я – биолог. Большую часть жизни прожил под открытым небом, в Москве – наездами. С ранних лет бродил и ночевал в лесу, в непогоду разводил костры, встречал рассветы у реки, ожидая пробуждения рыб, гипнотизировал поплавок удочки, едва видный в предрассветном тумане.
— Прежде в каждой интеллигентной семье были фотоаппараты. Умение снимать было обычным. Когда собирались родственники или гости, звали нас, ребят. Приходилось быть серьезным. Так фотография из игры и любопытства переходила в навык.
— Мой отчим говорил, что хороший фотограф снимет и стеклянной пуговицей. Отца знал только по фотографиям. В 1917-м, в год моего рождения, его убили, когда он в офицерской форме возвращался домой с фронта после контузии. Гиппенрейтеры – известный в России дворянский род. Они приехали из Австрии во времена Петра I. А в 1936 году, через полгода после поступления на биофак МГУ меня отчислили за то, что отец был дворянином.
— Родился и вырос на высоком берегу Москвы-реки. Первые детские воспоминания – лыжи. И только потом, как мне сейчас кажется, я научился ходить. В 1937 году выиграл первое первенство СССР по горным лыжам, в 1939 первым поднялся на лыжах и спустился с восточной вершины Эльбруса. Зимой того же года выиграл чемпионат СССР, а в 1947 году вместе с Андреем Малеиновым и Константином Спиридоновым впервые прошел на лыжах траверс обеих вершин со спуском на юго-восток.
— Многие из нас в молодости пытаются доказать себе, что способны на преодоление необычных ситуаций. Для меня такой ситуацией была автономная жизнь в лесу. Вскоре понял, что убить зверя или птицу, использовать грибы, ягоды могу, но зачем? Все обернулось более сложной задачей: надо снимать то, что видишь, превращать увиденное в зримые образы. Вот и снимаю всю жизнь природу.
— По образованию – скульптор. Закончил Московский художественный институт имени Сурикова в 1948 году. Преподавателями были выдающиеся искусствоведы и профессора. Это было замечательное время, расширившее кругозор, определившее ход и смысл жизни. После института в Союз художников не рвался, да и вряд ли меня туда бы приняли с моим прошлым. Не был ни пионером, ни комсомольцем. Не был и в партии. Какой уж тут соцреализм? Занимался фотографией, а деньги зарабатывал самыми разными способами. Много лет работал тренером по горным лыжам.
— Прежде мои пейзажные фотографии требовались как иллюстрации на тему «Широка страна моя родная» в альбомы к партсъездам, чтобы разбавлять портреты генсеков. Постепенно просветы в этом мраке увеличивались, журнал «Смена» печатал очерки о временах года, пейзажи публиковали в журналах «Вокруг света» и «Советский Союз», который распространялся за рубежом.
— После шумных дебатов в издательстве «Советский художник» вышел альбом «Сказки русского леса». Всю ответственность взял на себя главный художник, ведь на фотографиях не было ни одного человека, Но издание с черно-белыми фотографиями было продано, так и не дойдя до прилавков. Это был один из первых альбомов с моим текстом, а теперь их тридцать. Они выходили в США, Англии, Германии, Франции, Чехословакии. Ну, и у нас, естественно.
— Времена года в природе обладают своей тональностью, настроением. Весенний пролет птиц – не такой, как осенний. Дождливая осень с тяжелым небом поражает разноцветной листвой на пожухлой траве. Зимой все замирает, но в этой тишине жизнь продолжается. Перемены в природе порождают разные чувства, и эти перемены должна передавать фотография.
— На Камчатке жил подолгу, снимал извержения вулканов; нерест лососей в реках; бурых медведей, которых можно увидеть средь бела дня у реки или в ягодной тундре. Близко снимать медведей, когда они на открытом месте – испытание не для слабонервных и, пожалуй, неразумное, учитывая их непредсказуемость и вспыльчивый характер.
— Снимаю деревянной камерой. Она удобнее современных металлических. Но старый деревянный корпус оснащен самой современной техникой и пленкой.
