Религия, философия, наука
Из истории и теории проектирования глобальных социальных реформ

0 Участников и 1 гость просматривают эту тему.

Размещаю здесь свою давнюю работу, посвящённую малоизвестной странице в истории советской философии. Работа написана в жанре вступительной статьи к публикации Философским обществом им. И.Г. Фихте (г. Уфа) статьи профессора И.А. Лапидуса «Анализ социально-экономических взглядов И.Г. Фихте». Факсимильный текст самой статьи И.А. Лапидуса находится в архиве здесь:

https://rmvoz.ru/lib/arhiv/Lapidus.rar

Профессор И.А. Лапидус являлся автором одного из первых учебников по политэкономии социализма, по которому учились первое и второе поколение советских учёных-экономистов и философов-марксистов. Его интерес к социально-экономическим взглядам И.Г. Фихте, классика немецкой философии,  был далеко не случайным и во многом объяснялся особым характером трактата И.Г. Фихте «Замкнутое торговое государство».

Подготовленный в 1800 году Иоганном Готлибом Фихте  трактат  «Замкнутое торговое государство» исторически был одним из первых глобальных проектов социального реформаторства. Его основное содержание было посвящено поискам  решения проблемы организации торговых и финансовых отношений в реформируемом государстве и обоснованию ограничений, которые могут временно налагаться на принцип свободы торговли в соответствии с требованиями обстоятельств времени и места, а также в связи с расширением и уточнением правовых понятий государственного права. 

Насколько сейчас можно предполагать, этот трактат сыграл серьезную роль в становлении СССР и порядка организации его внутриэкономических взаимодействий. На это косвенно указывают некоторые обстоятельства его перевода, публикации и обсуждения его содержания в Институте философии АН СССР  в тридцатых годах прошлого века.

Перевод трактата на русский язык был осуществлен Эдуардом Эдуардовичем Эссеном (1879-1931), заместителем наркома Госконтроля первого советского правительства, ректором Института народного хозяйства (1923-1924) и Петербургской Академии художеств (1925 -1929).

И.А. Лапидус работал над своей статьей о социально-экономических взглядах И.Г. Фихте в 1939-1941 годах прошлого века. Он закончил её в апреле-мае 1941 года. В июне 1941 года началась Великая Отечественная война, И.А. Лапидус ушёл ополченцем на фронт и осенью того же года погиб под Вязьмой.

Законченная им статья осталась неопубликованной и пролежала в архиве его семьи до конца девяностых годов. Насколько мне известно, его статья так и осталась единственной наиболее полноценной попыткой интерпретировать содержание трактата И.Г. Фихте «Замкнутое торговое государство» и оценить его теоретические подходы к проблеме социального реформаторства.

В 1998 году, после публикации в журнале «Октябрь» моей статьи «Интеллигенция: превратности свободы», ко мне, – через редакцию журнала, – обратился сын И.А. Лапидуса с просьбой написать вступительную статью к публикации этой работы его отца.

Я дала своё согласие и работала над вступительной статьёй в течение нескольких лет. В 2002-2003 гг. Илья Иосифович нашёл возможность опубликовать статью среди материалов, публикуемых Философским обществом им. И.Г. Фихте (г. Уфа).

Таким образом, вступительная статья к публикации была выполнена в частном порядке, что, как правило, у многих вызывает сомнения в объективности и уверенность в ангажированности автора.

Хотелось бы сразу сказать, что во время работы над статьёй я не подвергалась никакому давлению. Высказанные во вступительной статье точки зрения являются результатом моего самостоятельного изучения самого трактата И.Г. Фихте и доступных мне оценок его значения для европейской и советской социально-политической истории. Они свидетельствуют о моих посильных размышлениях о творческой, личной и социальной судьбе Иосифа Абрамовича Лапидуса, – с учётом тех непростых политических обстоятельств, в которых происходило его становление как профессионального советского экономиста и философа. 

К концу 2003 года основной текст вступительной статьи к этой публикации был мною закончен и в целом согласован с Уфимским философским обществом им. И.Г. Фихте. Илья Иосифович Лапидус ознакомился с текстом вступительной статьи в конце лета или в начале осени 2003 года.

Комментарии к публикации согласился написать проф. А.В. Лукьянов, бессменный до того времени председатель  Уфимского философского общества им. И.Г. Фихте.

В 2004 году публикация была осуществлена уже вдовой И.И. Лапидуса, статья вышла в свет ничтожно малым тиражом в 80 экземпляров. В апреле 2004 года ее основные положения были доложены на международной конференции в Уфе. О ходе и содержании этой конференции была опубликована небольшая заметка в одном из выпусков Российского Философского общества.

Я пыталась воспроизвести эту публикацию в Москве, но встретила, – как обычно, впрочем, – и непонимание, и незаинтересованность, и молчаливое сопротивление. Однако, два в целом положительных отклика на эту работу я получила, хотя предложений более широкой публикации не последовало. Пользуюсь случаем и хочу поблагодарить руководство – в лице С.С. Семёновой и А.Г. Гачевой, – а также участников и слушателей семинаров, которые проводятся в библиотеке им. Н.Ф. Фёдорова. В начале 2005 года они предоставили мне редкую возможность выступить в Москве с докладом об этой работе.

Тем не менее, её публикация представляется мне и интересной, и актуальной, – особенно в свете тех проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня в связи с очевидной неудовлетворительностью ключевых подходов к принципам социальных и экономических реформ, свидетелями которых мы являемся. На мой взгляд, поиск идей и понятийных средств для осуществления  социальных и экономических реформ не может не опираться  на критическое усвоение того опыта философского анализа подходов к социально-экономическому и правовому реформированию государства, которое было представлено в том числе, в трактате И.Г. Фихте.

Конечно, идеи, излагаемые самим И.Г. Фихте, а также их марксистская интерпретация, которой придерживается в своей работе И.А. Лапидус, – по ходу изложения я специально это отмечаю во вступительной статье, –  представляются теоретически сложными и спорными.

Тем не менее, – на мой взгляд, – в них имеет смысл разобраться, поскольку в трактате «Замкнутое торговое государство» мы сталкиваемся с особым пониманием природы собственности. И.Г. Фихте формулировал и обосновывал не «право частной собственности», а «право собственности на свободную деятельность». В связи с этим его оценки правовых аспектов организации свободной деятельности в государстве представляют интерес, и их  критическое осмысление вряд ли стоит игнорировать.

На мой взгляд, стоит проанализировать и указанный аспект в философском понимании природы собственности. В самом трактате он становится  основой для обоснования целого спектра конструктивных идей изменения социальных отношений и территориальных связей  средствами  организации знания, формирования правовых институтов  и планирования экономических взаимодействий в обществе. Тематическое разнообразие трактата центрирует проблема поиска разумных правовых оснований для соотношения государства и общества.

Теоретически его идеи являются ничем иным как философскими источниками для обоснования правового контекста социализма. Тем не менее, им сопутствует неоднозначная трактовка проблем войны и мира, источников национального самосознания, а также обоснованности выбора организационно-административных подходов к реализации социальных реформ.  Именно это предопределило самопротиворечивость высказанных им идей и принципов социального реформаторства.

Судьба философских трактатов может быть неоднозначной, непредсказуемой и даже трагичной. Так случилось и с трактатом И.Г. Фихте «Замкнутое торговое государство». Его  идеи были восприняты и интерпретированы, однако субъективный характер  этих интерпретаций сделал их заложниками идеологии фашизма и принципов социализма, реализации которых сопутствует их абсолютизация и разрыв с исторической традицией общества. Закрывать на это глаза,  – значит отворачиваться от анализа ошибок  опыта и отказываться от его положительных моментов.

В любом случае, у трактата И.Г. Фихте была непростая историческая судьба. Его  интерпретации – а к ним прибегали не только в Германии, но и в  СССР, о чём я специально упоминаю во вступительной статье, – лишний раз свидетельствуют о сугубо теоретической правоте самого И.Г. Фихте. А он не случайно предупреждал, что «в современном государстве вопрос ставится не только о том, что сообразно с правом, как в государстве разума,  но также и о том, сколько из того, что сообразно с правом, при данных условиях, выполнимо».

Это важнейшее положение его рассуждений является естественной формой самоограничения радикальности мышления в процессе разработки целей социально-экономических реформ и обоснования принципов достижения их потенциального результата. В свою очередь, это свидетельствует, что накопленный обществом опыт социальной культуры для процессов социального реформирования значит не меньше, чем радикализм политики, ищущий своего оправдания в привлекательности философских и правовых идей. 

В заключении хотелось бы отметить, что во вступительной статье я касалась только философско-правового контекста его трактата, -  как необходимой основы для оценки пределов допустимой марксизмом интерпретации, которую мог позволить себе в то время И.А. Лапидус. Собственно экономический контекст оставался вне моей компетенции. Я могу только сожалеть, что внимание экономистов этот трактат не привлекал, – по всей видимости, по причине господства монетаристской идеологии, которая составила основу для  обоснования экономических взаимодействий после Второй мировой войны.

Во всяком случае, на момент написания вступительной статьи о таких работах мне было неизвестно, за исключением краткого упоминания об этом трактате И.Г. Фихте в «Истории экономических учений» Е.М. Майбурда.  Поэтому я попыталась в основном реконструировать те ограничения, которые накладывал марксизм на возможности более последовательной и глубокой, – в контексте проблем социокультурного и экономического развития, – интерпретации  идей  И.Г. Фихте. Насколько это у меня получилось – судить читателям.

                                                                                                        Ирина Николаева

«Последнее редактирование: 30 Декабря 2010, 10:24:37, Ирина Николаева»

Очень интересная статья (Конечно, для узкого круга, кого интересуют философские предпосылки социально – преобразующих идей. Но такова судьба философа, что рассчитывать на массовый успех не приходится).

Проблематика, рассматриваемая и в работе И.А. Лапидуса и в трактате И.Г. Фихте, лично мне очень любопытна.  На мой взгляд,  идеи Фихте, критически осмысленные, «обречены» быть востребованными, когда придут времена и сроки. Солидарен с Вами, что «…публикация представляется мне и интересной, и актуальной, – особенно в свете тех проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня в связи с очевидной неудовлетворительностью ключевых подходов к принципам социальных и экономических реформ, свидетелями которых мы являемся. На мой взгляд, поиск идей и понятийных средств для осуществления  социальных и экономических реформ не может не опираться  на критическое усвоение того опыта философского анализа подходов к социально-экономическому и правовому реформированию государства, которое было представлено в том числе, в трактате И.Г. Фихте».
Я уже, благодаря Вашей статье, включил их  в свой «перспективный план» освоения. И не просто так, а как необходимый «багаж» для реализации собственных творческих планов. А так мог и «проскочить» мимо. Спасибо, Ирина Александровна.


   
Очень интересная статья (Конечно, для узкого круга, кого интересуют философские предпосылки социально – преобразующих идей. Но такова судьба философа, что рассчитывать на массовый успех не приходится).

Спасибо, Роман. Да, можно только соглашаться и кивать головой: судьба философа частенько бывает незавидной.

Один мой знакомый, серьезный математик и рок-музыкант, вспоминая о своём деде, который интересовался историей философии, рассказывал мне: «Необычный был человек, очень добрый и умный.  Но его никто не понимал. Он так и умер – с томиком Канта в руках». Во мне это вызывает такое странное сочувствие,  что я не знаю, как реагировать, -  плакать ли, смеяться? – но очень хорошо понимаю вот этот момент расставания с жизнью: с томиком Канта в руках. Тот, кто неслучайно соприкоснулся с тайнописью немецких философских идей,  навсегда обретает то, что можно было бы назвать «диалектическим искусом понятий жизни».

А по поводу расчёта на массовый успех стоит прислушаться к самому Фихте. А  он «чисто конкретно» и очень точно подметил: «в рассуждениях о сверхземном и вечном невозможно совместить основательность с популярностью».

 
идеи Фихте, критически осмысленные, «обречены» быть востребованными, когда придут времена и сроки.

Да, соглашусь. Но критическое осмысление – занятие почти праздное, если не имеет общих с автором предмета и целей. Оно трудно, поскольку предполагает позицию общей заинтересованности. Сам Фихте  в письме к Якоби недвусмысленно писал о том, что «позиция умозрения существует не для самой себя, но для жизни». О временах и сроках – не знаю, мне порой кажется, что они уже прошли. Время безжалостно к тем, кто ссылается на неизбежность его власти над умом и сердцем человека.

Я уже, благодаря Вашей статье, включил их  в свой «перспективный план» освоения. И не просто так, а как необходимый «багаж» для реализации собственных творческих планов.

Я искренне благодарна Вам, Роман. Значит, писала не зря, - что может быть отраднее для исследователя!? Какие проблемы для себя Вы отметили как наиболее актуальные?  Если будут возникать вопросы – всегда рада буду ответить на них и разъяснить свою позицию. А больше всего, пожалуй, буду рада возражениям. Мне всегда были интересны позиции, отличающиеся от моей. Из их аргументации можно более глубоко понять предмет, о котором размышляешь. Я писала эту работу самостоятельно, на свой страх и риск, и порой мне приходилось спорить с самой собой, прежде чем высказать ту или иную мысль. И до сих пор мне приходится сверять некоторые высказанные в ней точки зрения по «компасу жизни». Но в целом  эта работа принесла мне радость открытий и более глубокого понимания проблем, возникающих, когда ищешь действительных соотношений истории и человека. Это много.

                                                                                                    Ирина Николаева 

«Последнее редактирование: 15 Декабря 2010, 23:49:51, Ирина Николаева»

О временах и сроках – не знаю, мне порой кажется, что они уже прошли. Время безжалостно к тем, кто ссылается на неизбежность его власти над умом и сердцем человека.

Ирина! Что-то в ваших словах сквозит пессимизм и уныние. А это, сами знаете, грех. Вы же христианка, не правда ли? Да, Время кажется безжалостным, если взирать на него и рефлексировать, ограничивая свой взор рамками одной человеческой жизни.  Но, путь души во времени необозрим и это не метафора, это реальность, в которую я верю. А Вы?

И с позиций философского знания «времена и сроки» не могут пройти, на мой взгляд. Всё придёт в нужное время и в свой срок. Здесь уместно коснуться «прогноза» Д. Андреева о начале времён Розы Мира. Ничуть не умаляя его гениальности как духовидца,  мифотворца и поэта, в этом моменте он ошибся. Историческая действительность тому подтверждением. И дело не в том, что пути истории многовариантны (в определённых пределах).  Он именно ошибся и именно в  сроках. Но не в сути Вести. И дело не только в «народе», который не готов. И философская мысль еще не предложила «концепций», которые могли бы быть основой для политологических моделей. А без всего этого нельзя рассчитывать ни на что, кроме очередного социального эксперимента типа 17-го года.  Сейчас как раз время подспудной работы мысли, подготавливающей Будущее. Миф Д. Андреева это рамки, которые нужно наполнить философской, политологической, культурологической, правовой и пр. конкретикой – научно обоснованной.

В этой связи любопытно предсказание известного русского ясновидящего старца Авеля:

«"...Велика будет потом Россия, сбросив иго безбожное... Великая судьба предназначена ей..." Авель указал также, что Россией будет управлять лидер от "милости Божией", и весь народ подтвердит: "Это он". Облик его будет державен и светел, а имя его троекратно суждено в истории российской...».

Верный некоторым своим концепциям, позволяющим «моделировать» исторические прогнозы, скажу, что двукратно имя это уже прозвучало. Третий раз как раз будет связан с началом Розы Мира. Но будет это…около 2200 года.


«Последнее редактирование: 19 Декабря 2010, 08:37:10, Роман Сибирский»

Какие проблемы для себя Вы отметили как наиболее актуальные?

Даже страшно сказать… Есть желание создать основательную работу, в которой синтетически переосмыслить философское знание, выделив в каждой «школе», в наследии каждого крупного философа грани, которые представляются мне истинными, и синтезировать целостный взгляд. И начать с онтологии, а точнее с бытия природы. Потому что, на мой взгляд, не имея целостного аподиктического  взгляда на низшем уровне, трудно не впасть в ошибочные суждения, двигаясь к более высоким слоям реальности – социальной, духовной. Я осознаю, что это гигантский труд и рассчитан он не на год и не на два. Только два, три года планирую посвятить подготовительному этапу, главная суть которого – читать, читать и снова читать, так как обширнейшее поле ещё не освоено.  И есть понимание, что без его освоения можно впасть в самонадеянный дилетантизм.  Даже если удастся хоть часть того, что хотелось бы – и то ладно. Если ничто не помешает и планы начнут реализовываться, какие-то законченные «главы» планирую выкладывать здесь.

«Последнее редактирование: 04 Января 2011, 09:07:56, КАРР»

Ну что ж,  Роман, дерзайте.  Насколько я могу судить, поставленная Вами проблема,  по крайней мере, так, как Вы её транслируете, - довольно обширна. Какие конкретные задачи Вы перед собой поставили?

Что-то в ваших словах сквозит пессимизм и уныние.
Пессимизм, пожалуй, присутствует. Но это не личный, а своего рода социальный пессимизм, -  я отдаю себе отчёт в том, что необходимо  сегодня для того, чтобы в одиночку перейти границу самореализации личности. Не пройду я  её «таможенный контроль», и причины этого мне хорошо ясны. Надежд у меня нет, - точнее, действительность всегда с лёгкостью превратит их в иллюзии.
 
Но это не значит, что мне свойственно уныние, совсем нет. Я искренне тружусь, стараясь преодолевать социальные барьеры, - преодолеть их не получится, конечно, - но иногда что-то надо делать «поверх барьеров».

Более того, я предполагаю, что идеи моей работы, - а большей частью не идеи, а само её полулегальное существование, - в общем, своё продолжение нашли. Ведь порой важно привлечь внимание к пробелам знания. Эти пробелы и создают вакуум в представлениях о том, какими путями история преобразует социальный мир.
 
Недавно в «Известиях» было озвучено разумное предложение о целесообразности создания института изучения СССР. Причём акцент делался на том, что изучать надо не историю СССР, а опыт его рождения, жизнедеятельности и гибели. И я очень порадовалась вот этому акценту, потому что в нём можно было почувствовать настроение: «лёд тронулся, господа присяжные заседатели».

И дай Бог, если это так! Потому что, как представляется, мы не только должны искать реальные пути изучения этого опыта, но и давать ему определения. Тогда жизнь многих поколений не будет казаться нам напрасной, а сама история не будет представляться ошибкой, как это часто бывало ранее.

Так что оказалось, что с незнанием об этом  трактате были связаны интереснейшие познавательные ситуации. Я думаю, что они уже осмыслены и приняты к сведению. Я не буду сейчас писать об  этом, - это специальная задача, и, увы, совсем уже не моя. Но то, что это так, в этом у меня сомнения нет.

Я скажу о другом. Фихте был любимым философом Даниила Андреева. Более того, с точки зрения «трудностей дисциплинарной квалификации» этой его работы, в ней вполне можно узреть такой же синтез жанров философского размышления, какой мы видим в «Розе Мира». И это – очень интересное наблюдение, о котором стоит поразмышлять. Тем более, что трудности и характер восприятия его труда вполне сопоставимы с трудностями восприятия «Розы Мира». Но это толкает к тому, чтобы их сопоставить, какой бы дерзкой не казалась эта мысль.

                                                                                                                 Ирина Николаева

«Последнее редактирование: 20 Декабря 2010, 05:12:25, Ирина Николаева»

Прошу прощения, что «затерялся». Спешил закончить до Нового года небольшую статейку  (как небольшую задумал её, когда приступил к написанию, но в процессе она всё разрастается; теперь понял, что к первоначально намеченным срокам не успею; тема возникла как-то незапланированно – такое у меня бывает) – рабочее название «Славянофил А.С. Хомяков и Мы».

Какие конкретные задачи Вы перед собой поставили?

В двух словах я выше обозначил первоначальное актуальное для себя направление:

И начать с онтологии, а точнее с бытия природы.

Но, видимо, такой лаконичный ответ мало о чем говорит. Это космологические вопросы, которые ставили перед собой древнегреческие философы: Парменид, Платон, Гераклит и др. Каковы предельные сущности бытия, природы? Всё, что окружает человека так переменчиво, зыбко, текуче. А что неизменно, вечно, каковы конечные сущности? Материя? Логос? Энергия? У меня есть определённые воззрения, разные грани истины обнаружили те же древние греки, но они (грани истины) по-прежнему противопоставляются, а мне представляется всё вполне непротиворечиво взаимоувязывется. Но это отдельная большая тема, требующая последовательного методичного рассмотрения. У меня даже определение имеется, которое включает всего – то две строки:

«Бытие есть мгновенная динамическая экспликация  интенционального объекта и субъекта, сознание которого имманентно специфической каузальности и телеологичности объекта».

Но, чтобы понять, о чём я хочу сказать, потребуются страницы и страницы, логически разворачивающие то, что скрыто за этими строками. Но, об этом не сейчас и в другом месте…

Ирина. Честно говоря, я весьма смутно уловил, о чём Вы хотели сказать:

я отдаю себе отчёт в том, что необходимо  сегодня для того, чтобы в одиночку перейти границу самореализации личности.

стараясь преодолевать социальные барьеры

В связи с ниже приводимой цитатой выскажу суждение, которое может показаться неожиданным, парадоксальным.

Более того, с точки зрения «трудностей дисциплинарной квалификации» этой его работы, в ней вполне можно узреть такой же синтез жанров философского размышления, какой мы видим в «Розе Мира». И это – очень интересное наблюдение, о котором стоит поразмышлять. Тем более, что трудности и характер восприятия его труда вполне сопоставимы с трудностями восприятия «Розы Мира». Но это толкает к тому, чтобы их сопоставить, какой бы дерзкой не казалась эта мысль.

Мне представляется, что сплошь и рядом смешиваются две области знания, которые смешивать нельзя – теологию и философию.
 Теология – это откровение, целостный взгляд на запредельные сущности, истины, которые в рамках теологии доказывать не нужно, да и невозможно. И определяются они специфическими теологическими терминами. Но, как и в любой другой сфере мысли, здесь возможны аберрации.
Философия – это наука (или стремится к таковой), которая критически осмысливает теологические истины «изнутри» на непротиворечивость своими философскими категориями, отличными от теологических. И в случае нахождения противоречий, указывает на это. Но сама не строит «божественных» картин. Это не её дело.

С учётом этого суждения "Роза Мира" - это откровение, весть. Философский (а значит критический) взгляд там минимален.


Роман, прошу прощения, я тоже затерялась посреди новогодних праздников, домашних забот,  доведения до ума работ, а также по причине размышлений, связанных с нашим диалогом.

Закончили ли Вы статью об А.С. Хомякове,  которую Вы писали накануне Нового года?

тема возникла как-то незапланированно – такое у меня бывает  – рабочее название «Славянофил А.С. Хомяков и Мы».

Если Вы статью уже закончили,  то собираетесь ли её публиковать и где с ней можно будет ознакомиться? Тема меня очень интересует. Работы А.С. Хомякова я читала и часто их перечитываю, ссылалась на его труды в работе об интеллигенции. Мне интересна его концепция, изложенная в «Семирамиде», его философская переписка с англиканами и католиками. И у него есть хорошие стихи, отражающие мир христиански мыслящего и чувствующего человека. Мы их очень мало знаем.

Что касается Ваших замыслов, то хочу пожелать Вам успехов. Насколько я Вас поняла, Вы поставили перед собой сложную задачу – обосновать и продемонстрировать возможность единства бытия и сознания  как «философского опыта целостности», - в контексте процессов становления философского знания. Во всяком случае, так я поняла Вашу установку:

У меня есть определённые воззрения, разные грани истины обнаружили те же древние греки, но они (грани истины) по-прежнему противопоставляются, а мне представляется всё вполне непротиворечиво взаимоувязывется.

Об этой возможности философского опыта целостности,  – опять же, настолько, насколько я Вас поняла, - говорит и Ваше определение бытия.  Наверное, это актуально. Более того, эта актуальность, - на мой взгляд, - может осознаваться как потребность в основах психотерапии для дисбалансов самосознания, различные формы которых мы наблюдаем повсеместно. Во всяком случае, Ваше определение мне показалось интересным, хотя сама я, обдумывая проблемы философского знания, очень давно и принципиально не использую  такой язык. Но, - если я правильно Вас интерпретировала, - в такой задаче есть свой практический смысл.

Мне представляется, что сплошь и рядом смешиваются две области знания, которые смешивать нельзя – теологию и философию.
А Вы можете, Роман, привести примеры такого смешения? И –  одновременно – обратные примеры, т.е. примеры философии, которая принципиально не касается сфер теологии. Т.е. я хочу понять каковы, - в Ваших глазах, -  те предметные области, которые можно было расценивать как автономные у каждой из них.

Для меня это не праздные вопросы, я припоминаю здесь историю философского развития И.Г. Фихте, а у него очень интересная творческая биография.  Одним из её моментов  стало написание работы «Опыт критики всяческого откровения». Эта работа была написана им под влиянием его штудий философии Канта, - а они были современниками, их связывали свои непростые отношения, - во всяком случае, Кант был знаком с этой его работой и даже способствовал её публикации, первоначально анонимной. Эта работа у нас не переведена, насколько я знаю.  Я это к тому рассказываю, - и простите, если занимаю Ваше время, - что Фихте, прежде чем приступить к «Основанию наукоучения», как раз решал вопрос о демаркационных линиях теологии и философии. И свой ответ – нашёл.

Это один момент. Второй момент связан с тем, что в моих глазах философия всё же наукой не является, хотя, несомненно, имеет дело со знанием. Но, пожалуй, можно согласиться с тем, что тот момент бытия философии, который отмечаете Вы, может представлять её как науку именно в силу критического осмысления, а не апологетики бытия Божия.

Философия – это наука (или стремится к таковой), которая критически осмысливает теологические истины «изнутри» на непротиворечивость своими философскими категориями, отличными от теологических. И в случае нахождения противоречий, указывает на это.

Всё это так. Однако, если Вы помните, Кант, прекрасно сознавая этот момент и обосновывая совершенно новые возможности разума, оценивал перспективы философии преодолеть и его (момента) трудности, и  последствия,  как раз говорил о необходимости доказательства существования Бога. Поэтому, - я понимаю, почему Вы говорите, что философия
 
сама не строит «божественных» картин. Это не её дело.

Но это не значит, что она не пытается  их строить. Она ищет новые сферы, где она могла бы их построить, - путь философии здесь не прост. И одной из таких сфер вновь, уже на новом витке самосознания философии, становится государство в его соотношениях с обществом, территорией, народами, которые на этой территории проживают, их образом жизни, т.д.  Рассматриваемые в таком ракурсе, взгляды И.Г. Фихте и Д.А. Андреева,  как мне кажется, вполне сопоставимы. 

Но я, правда,  придерживаюсь того, что Роза Мира – как откровение, - остаётся  откровением вершинно поэтическим. Т.е. я хочу сказать, что Роза Мира – по своей структуре – произведение многослойное, апеллирующее к синтезу жанров. Такое же свойство есть и у «Замкнутого торгового государства» И.Г. Фихте, - тоже с откровениями, но имеющими совершенно иной характер и адресность, чем в Розе Мира, разумеется. Но именно это, с учётом прожитого историей отрезка времени, который вместил и эти книги, делает размышление об их судьбе и влиянии на умы особенно  интересным.
                                                                                               
                                                                                                                       Ирина Николаева

«Последнее редактирование: 08 Января 2011, 14:32:15, Ирина Николаева»

Если автор ветки посчитает этот пост оффтопом (ответвлением, уводящим от главного направления темы), отделю. Тем более что так оно и есть.

И с позиций философского знания «времена и сроки» не могут пройти, на мой взгляд. Всё придёт в нужное время и в свой срок. Здесь уместно коснуться «прогноза» Д. Андреева о начале времён Розы Мира. Ничуть не умаляя его гениальности как духовидца,  мифотворца и поэта, в этом моменте он ошибся. Историческая действительность тому подтверждением.
Что Андреев ошибся со сроками, стало уже аксиомой. Но давайте посмотрим - ошибся ли? именно со сроками?

Первое.
Андреев подробно рассматривал только два варианта: самый оптимистический сценарий (глава "Возможности") - и называл его таковым. В истории оптимистические сценарии никогда (или почти никогда) не реализовывались, но описывать их необходимо! Так как это сценарий реальный, хоть и маловероятный.
И второй - в "Железной мистерии" - сценарий катастрофический, связанный с Третьей Мировой войной.
Оба крайних сценария не были реализованы "человеческим фактором" - иррациональной свободой.
Но не надо забывать, что Андреев упоминал и о другом сценарии, в частности о том, который реализовался вполне:

"Урпарп же добивался такого хода вещей, при котором, доведя мощь военных коалиций до последней грани войны, он заставил бы перепуганные народы Восточного союза – и, конечно, население Друккарга – сделать отчаянное усилие для того, чтобы уступить, отступить, отказаться от военной схватки; чтобы Стэбингу удалось развить такую силу в своих необозримо-длинных щупальцах, которая позволила бы ему разворотить все укрепления в Друккарге, не прибегая к вторжению западных игв и раруггов в этот шрастр, а в Энрофе – развалить без всякой третьей войны социалистическую коалицию. Тогда можно было бы ставить вопрос о всемирном господстве космополитической концепции и о долгожданном объединении земли под эгидой Стэбинга." (РМ, кн.11, гл. 4)

"...либо, наконец, объединение мира под эгидой американского или еще какого-нибудь из уицраоров. В промежутке же хотя Роза Мира и возникнет в человечестве, но, вероятно, лишь как подспудное течение, как едва терпимая (а позднее и вовсе нетерпимая) организация, как слабый светоч в крипте катакомб. О ее приходе через всемирный референдум к этическому контролю над универсальным государством думать, вероятно, уже не придется. Универсальное государство вступит на путь к универсальной тирании. Промежуток между нашими днями и приходом антихриста сократится во много раз и во столько же раз возрастут его физические и, главное, духовные жертвы.
          Если же теперь будет сделан выбор в сторону мира – шансов на это, к сожалению, немного, – Роза Мира получит возможность проявиться во всей полноте, но – еще только возможность. Само ее возникновение окружится совершенно иною атмосферой: она появится в условиях демократического уклада многих стран, постепенно распространяясь везде и вовлекая в свои ряды лучших представителей человечества. Тогда предстанет следующая дилемма: это будет возникшая перед людьми необходимость выбора между объединением земли под этическим руководством Розы Мира либо объединение на какой-то иной основе, может быть на основе космополитической концепции Америки, во всяком случае, на основе менее духовной, безрелигиозной, морально ущербной." (РМ, кн. 12, гл.1)

Пока мы видим, что именно этот сценарий осуществляется почти буквально. Так что Андреев вовсе не ошибся со сроками.


Второе.
Необходимо уяснить саму природу времени, когда речь идёт о сроках. Будущее не является детерминированным, хотя оказывает огромное влияние на настоящее. Но это влияние творческое, как влияние вдохновения. Без вдохновения не сделаешь ничего, то есть без влияния будущего (Замысла) ничего нет. Но вдохновение можно воплотить по-разному  -  зависит от "человеческого фактора" в частности и иррациональной свободы творения в целом, повлиять на неё бессильно не только Время, но и Сам Творец: свобода есть свобода.
Посему сроков не знает никто, находящийся внутри космического Времени (только Сам Творец Времени знает, но это уже и "сроками" назвать нельзя, это "другое", в котором нет разделения на прошлое и будущее - нет вообще). Мы же можем говорить только о степени той или иной вероятности, только о смысловом векторе времени, только о тех или иных прогнозах, но не о точных сроках и датах. Поэтому мне также не внушают доверия предсказания "около 2200 года", как и любого рода предсказания с "датами наперёд". Такие предсказания говорят о полном непонимании творческой природы Времени и о непонимании иррациональности свободы вообще.

Третье.
Что считать Розой Мира? Андреев предположил лишь одну из форм социального, политического Её проявления. Можно предугадать само появление Эпохи, но угадать конкретную форму её проявления почти невозможно. Возможно описать лишь один из вариантов, что Даниил Андреев и сделал.
Если же под Розой Мира понимается историческая эпоха, эра, исторический эон ("подэон"), следующий на смену гуманистическому эону, как он следовал на смену средневековью, а оно в свою очередь на смену античности, - то Роза Мира - как исторический эон (исторический эон и эон космический не одно и то же!) - стала проявляться именно в 60-х годах 20-го столетия. И тут Андреев не ошибся!
Размывание границ между автономными областями культуры, взаимное проникновение культур и религий, тяга ко всемирному, уменьшение барьеров, разделяющих народы (что мы сейчас именуем "глобализацией"), появление единого информационного и экономического пространства, наконец! - всё это признаки новой исторической эпохи.
Ранняя Роза Мира также малоразличима для современников, как и раннее средневековье или ранний ренессанс: современники не чувствуют смены эпох, для этого нужен отрешённый во времени взгляд историка.

Так что не ошибся Андреев, ошиблись лишь его интерпретаторы, не способные обозреть "предмет" в целом и всегда выделяющие ту или иную часть в ущерб другим. Так было и с христианством. Так вообще всегда бывает в истории.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 26 Ноября 2014, 04:26:12, ВОЗ»

Ваш пост, Ярослав, касается  прогностической убедительности прозрений Даниила Андреева. С содержательной точки зрения это, конечно, оффтоп, поскольку он не затрагивает сути тех проблем, которые обсуждаются в моей работе.

Но с другой стороны, я не могу не отдавать себе отчёт в том, что эти проблемы обсуждать весьма затруднительно, - по многим причинам.  В том числе и потому, что с самим трактатом И.Г. Фихте у нас мало кто знаком подробно.

Поэтому понятно, что внимание привлекает не сама работа и поднятые в ней проблемы, а те отклики, которые появились в связи с её запоздалой публикацией. В таком подходе к дискуссии, несомненно, тоже есть свой смысл и резон.

Поэтому я не вижу оснований убирать Ваш пост из ветки, поскольку он корреспондируется если не с содержанием опубликованной статьи и её проблемами, то с названием самой ветки.  Название это, конечно, более широкое по своему смыслу, оно допускает появление таких постов, как Ваш.

А актуальности ему добавляет имеющийся интерес к точности прогнозов, и вообще слабое поползновение к возрождению интереса к прогностической деятельности как таковой. Думаю, это имеет смысл поддерживать.

У меня есть что сказать и по поводу Ваших замечаний о "сроках", а также  по вопросу  допустимости сопоставления проблематики «Замкнутого торгового государства» и «Розы Мира». Но я сделаю это, конечно, не сейчас. Я также, надеюсь, что и Роман откликнется на мой пост.

                                                                                                                          Ирина Николаева

«Последнее редактирование: 13 Января 2011, 00:39:49, Ирина Николаева»

Продолжим…

Закончили ли Вы статью об А.С. Хомякове,  которую Вы писали накануне Нового года?

Ответ на этот вопрос самый лёгкий и Вам он уже известен.  :)

Насколько я Вас поняла, Вы поставили перед собой сложную задачу – обосновать и продемонстрировать возможность единства бытия и сознания  как «философского опыта целостности», - в контексте процессов становления философского знания.

В целом да. Задача, отталкиваясь от приведённого эксплицитного определения, в котором изначально не рассекаются объект и субъект, материя и сознание, конституировать три предельные сущности бытия, лежащие в основе как неживой, так и живой природы. Эти латентные сущности конституируются логическими рассуждениями, так как они не проявлены и в реальности и в определении. Именно «триединность», а не абсолютизация одного из них,  важный  момент.    Но конечная цель не только «обосновать и продемонстрировать», цель – получить научно строгий фундамент, базис для перехода к философскому анализу исторических, социальных процессов, так как там, на мой взгляд, в основе также лежит видоизменённое триединство сущностей, глубинно связанное с первоначальным триединством – фрактал более высокого уровня. Без такого базиса нет научно строгих аксиоматических предпосылок, «убийственной логики» для рассмотрения этих сложных имплицитных явлений. «Идеальным» итогом всего комплекса задач была бы формулировка политологических категорий  общественного устройства.  Попутно рассматриваются и вопросы гносеологии.
Именно в этом «главная» актуальность. Хотя, указанная Вами актуальность – «потребность в основах психотерапии для дисбалансов самосознания» для меня неожиданный ракурс, но интересный. Наверное, в разработке этого направления результаты также могут  быть конструктивно использованы.

О теологии и философии немного позже.

хотя сама я, обдумывая проблемы философского знания, очень давно и принципиально не использую  такой язык.
Почему?


А Вы можете, Роман, привести примеры такого смешения? И –  одновременно – обратные примеры, т.е. примеры философии, которая принципиально не касается сфер теологии. Т.е. я хочу понять каковы, - в Ваших глазах, -  те предметные области, которые можно было расценивать как автономные у каждой из них.

В творчестве того же А.С.Хомякова. В своей статье о нём я привожу мнение Бердяева, где он обращает внимание на этот факт и считает это недостатком философии истории Алексея Степановича.  И значительным недостатком, заставляющим очень критично относится к его выводам в этой области.

Другой пример, средневековая европейская  богословская схоластика, которую в свою очередь, критикует Хомяков за рационализм. И в этом вопросе Бердяев солидарен с ним. Я не глубокий знаток этого пласта, но доверяюсь их авторитету.

В своё время мне попалась книга Александра Меня. Я не помню её название, так как на тот момент воспринимал её лишь как очередную любопытную новинку, повествующую о вещах, которые ранее вообще выпадали из поля зрения. Что не понравилось, так это рационалистические доводы существования бога. Они показались мне несостоятельными. 

Примером философско-рационалистического анализа, где автор с чрезвычайной тщательностью придерживается логики, рассматривая бытие и сознание, является работа Эдмунда Гуссерля «Картезианские размышления», в которой он излагает основы своей феноменологии. Его  «изощрённая» логика  доходит до обобщений, из которых так и просится сделать вывод о сущностной необходимости существования Бога. Но он этого не делает, и, я думаю, вполне сознательно. Он только «намекает» на тайну вовне его логики – трансцендентность, без которой всё рассыплется.  Но придерживаясь научной строгости, он не позволяет себе сделать прямолинейный вывод.

Хотя Кант и оговаривается, что без Бога не обойтись, но в своей «Критике…» он тоже не смешивает философскую конкретику и богословские откровения.

Некоторые соображения о разграничении теологии и философии я привожу в статье о Хомякове. Этот акцент в статье спровоцирован нашими с Вами диалогами. О том, что Вы причастны к этому я намекнул Вам, «сплагиатив» у Вас слово «демаркационный».

«Последнее редактирование: 15 Января 2011, 17:38:37, Роман Сибирский»


 
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика